Недалеко от впадения реки Ояти в Свирь находится Смолкова гора, где в 1383 году первый раз остановилась на Русской земле пришедшая к нам из Константинополя Тихвинская икона Божией Матери.
Следующая остановка была в деревне Имоченицы.
Отсюда сопровождаемая толпами ладожских рыбаков и местных крестьян Чудотворная икона прошествовала к местности, «нарицаемой Тихфин».
Дальнейшая история Тихвинской иконы и обители, которая выросла вокруг неё, известна достаточно хорошо, но первые остановки на русской земле Иконы, которая, словно чистый свет, возникла в евангельски-простом северном пейзаже над Ладожским озером, ещё нуждаются в осмыслении, поскольку таинственным образом связаны они с рождением человека, глазами которого увидела Православная Русь
Святую Троицу…
1.
В Имоченицах, на высоком, обрывистом берегу Ояти, где останавливалась Тихвинская икона, была поставлена Церковь Рождества Богородицы, от которой сохранились сейчас только камни фундамента…
Еще сохранилось предание…
Рассказывают, что в тот летний день 1383 года местный перевозчик услышал с противоположного берега Ояти женский голос с просьбой перевезти через реку. Однако, когда он переехал туда, никого не оказалось там, и пришлось возвращаться в Имоченицы. И снова услышал перевозчик женский голос, и снова не нашёл никого. Лишь на третий раз увидел перевозчик в своей лодке Икону, которая после чудесным образом объявилась на речке Тихвинке...
В этом предании ценна не фактография события (после того как икона первый раз остановилась на Смолковой горе, её сопровождали толпы богомольцев, отмечавших каждую остановку икону, закладкой часовен и храмов), а внутреннее осознание современниками произошедшего чуда. Большинство очевидцев встречи Иконы в 1383 году ощущали, что плывущая по небу Икона пришла именно к нему, именно в его жизнь…
Мы не знаем, где — в Смолковой горе, Имоченицах или Мандерах — жили деды и прадеды преподобного Александра Свирского, но можно не сомневаться, что они находились среди богомольцев, встречавших Икону на русской земле.
Что чувствовали они, глядя на вставший в воздухе, сияющий как солнце образ? Какая благодать переполняла их души? Понимали ли они тогда, что свет этого Божьего чуда озаряет рождение их детей Стефана и Вассы, будущих преподобных Сергия и Варвары — родителей преподобного Александра Свирского?
Но мы помним из предания, что когда евангелист Лука написал на доске стола, за которым трапезовали Иисус Христос, Дева Мария и Иосиф Обручник, образ Божией Матери, который называют сейчас Тихвинским, Пречистая Богородица, посмотрев на икону, сказала:
— С этим образом — благодать Моя и сила.
Так вот, среди благодати и силы, дарованных Богородицей, и проходило детство родителей преподобного Александра Свирского…
О жизни их известно немного…
Жили Стефан и Васса в селе Мандеры, что располагалось на реке Ояти напротив Введенского Островского монастыря, основанного, как считается, именно в связи с приходом в эти края Тихвинской Иконы Божией Матери.
В житии Александра Свирского, составленном его учеником Иродионом, говорится, что родители преподобного «богатством не изобиловали», но благонравием превосходили многих односельчан.
Стефан был благочестивый, с добрым нравом человек, он всегда делился с нищими хлебом и любил творить добрые дела. Васса в доброй жизни не отставала от своего мужа. Она жила, украшаясь беззлобием и правдой, милостью и кротостью, угождая Богу молитвой и постом.
Господь не оставил благочестивых супругов детьми.
Стефан и Васса вырастили сыновей и дочерей, воспитали их, как подобает христианам, и могли теперь жить в покое, «веселясь» о детях и внуках, но уже в зрелые годы им нестерпимо захотелось завести ещё одного сына.
Желание это нарушило покой в семье до такой степени, что Васса, как говорит Житие, бывала даже «поносима и оскорбляема от своего мужа Стефана»…
Впрочем, и сама она скорбела о своём бесплодии и, печалясь, молилась ко Господу.
Житие Александра Свирского не расшифровывает, почему родители преподобного, уже имея многих детей и находясь в значительном возрасте, так сильно печалились о даровании им ещё одного сына.
Видимо, что-то было открыто им свыше…
Нам это открывает сама история нашей страны…
Мы знаем, что середина XV века, когда рождается Александр Свирский, — это время распространения и укрепления преобразующих Русь воззрений игумена Всея Руси Сергия Радонежского.
2.
Исследователи справедливо отмечают, что постижение идеи Троицы, выразившееся в широком строительстве на Руси Троичных храмов, в развитии Троичной иконографии и в создании цикла Троичных празднеств, которые Сергий Радонежский положил в духовное основание Святой Руси, ни в коем случае не было заимствованием. А все те исторические случайности, которые можно отыскать в предшествовавшей истории, следует рассматривать лишь как смутные предчувствия того целостного явления, которое раскрылось на Руси в XIV веке.
«Таковым было слово преподобного Сергия, выразившего самую суть исканий и стремлений русского народа, — говорил Павел Флоренский, — и это слово, хотя бы и произносимое ранее, сознательно и полновесно было, однако, произнесено впервые им... Чтитель Пресвятой Троицы, преподобный Сергий строит Троичный храм, видя в нём призыв к единству земли Русской, во имя высшей реальности. Строит храм Пресвятой Троицы, «чтобы постоянным взиранием на него» «побеждать страх пред ненавистною раздельностью мира»…
Смертоносной раздельности противостоит живоначальное единство, неустанно осуществляемое духовным подвигом любви и взаимного понимания. По творческому замыслу основателя, Троичный храм, гениально им, можно сказать, открытый, есть прототип собирания Руси в духовном единстве, в братской любви. Он должен быть центром культурного объединения Руси, в котором находят себе точку опоры и высшее оправдание все стороны русской жизни».
Скорее всего Стефан и Васса не осознавали всей глубины проводимого учениками Сергия Радонежского духовного переустройства, возможно, они вообще ничего не знали о своём великом предшественнике, но это не помешало им стать его соработниками в духовном преображении Руси.
Ведь их духовное предназначение, как и духовное творчество преподобного Сергия Радонежского, как иконописание его ученика, преподобного Андрея Рублёва, совершалось целиком по Божьей воле, которую эти святые прозревали и воплощали в своих свершениях.
«Было же это, — говорит Житие Александра Свирского, — по смотрению Божию, так как невозможно родить без молитвы и поста такое сокровище, которое еще прежде зачатия его избрал Господь наставником многих ко спасению».
3.
Свою молитву о даровании сына, глазами которого Святая Русь, построенная преподобным Сергием Радонежским, его учениками и сподвижниками, воочию должна была увидеть Святую Троицу, Сергий и Васса совершали в Островском Введения Пресвятой Богородицы монастыре.
Помимо великого множества чудес, совершённых и совершаемых Тихвинской Иконой Божией Матери, замечено за нею удивительное свойство — Икона, как свидетельствует её история, всегда уходила из тех мест, где исчезало братолюбие.
Так было, когда Икона ушла из Константинополя, так будет и шесть столетий спустя, когда икона уйдёт из России…
Но тогда, в 1383 году, как чистый свет, возникла Икона в небе над Ладогой, как обетование, как Благая Весть, проплыла над Мендерами, над местностью, где поднимется Островской Введения Пресвятой Богородицы монастырь…
В этом монастыре, на земле, освящённой Тихвинской иконой Божией Матери, самим своим приходом засвидетельствовавшей, что это земля — земля братолюбия, и молились Стефан и Васса о даровании им сына, которому назначено было исполнить то, что не могли исполнить старшие дети.
«Владыко Господи, Боже Вседержителю, послушавый древле раб своих Авраама и Сарры, и прочих праведных прошение и чадородие подати им изволивый! — повторяли Стефан и Васса. — Ты и ныне услыши нас, грешных раб Твоих, молящихся Тебе: даждь нам по благодати Твоей родити сына во утешение душ наших, и в наследие достояния, и в жезл старости нашей, на него же руце возложше почием, и обещанные Тебе обеты воздадим».
Чисты были помыслы Стефана и Вассы, крепка была их вера в Бога, сильна молитва…
Словно отблеском чистого евангельского света освещены эти страницы Жития. Перечитывая их, невольно вспоминаешь Иоакима и Анну, которые очень страдали из-за своего бесплодия, но не теряли веры.
«Господи, Господи! — работая в саду, молилась Анна. — Ты даровал Сарре сына в старости. Услышь же меня, и я принесу рождённое от меня в дар Тебе, и да благословится в нём Твоё милосердие!»
И едва закончила Анна молитву, как предстал перед нею ангел Божий и сказал:
«Твоя молитва услышана: ты родишь дочь благословенную, выше всех дочерей земных. Ради неё благословятся все роды земные. Через неё дается спасение всему миру, и наречется она Мариею»…
Точно так же было и с родителями Александра Свирского. Когда ночью стояли они на молитве, раздался, как сказано в Житии, Голос:
«Радуйтеся, доброе супружество, се бо услыша Господь молитву вашу, и имате родити сына утешения тезоименита, яко в рождестве его утешение церквам своим подати имать Бог».
И, действительно, 15 июня 1448 года, когда Святая Церковь празднует память пророка Амоса, имя которого значит «утешение», родился долгожданный младенец.
4.
Берег Ояти напротив Введенского Островского монастыря зарос сейчас деревьями и кустарником и от прежнего села Мандеры, в котором в семье Стефана и Вассы в 1448 году родился мальчик Амос, ничего не сохранилось.
В 1830 году здесь была построена часовня во имя преподобного.
На ней была табличка с надписью: «На сём месте стоял дом преподобного Сергия и преподобной Варвары — родителей преподобного Александра Свирского, здесь же было рождение и жительство и самого преподобного.
Часовню эту разрушили при советской власти, как и сам Введено-Островский монастырь, где были погребены преподобные Сергий и Варвара…
Поэтому так и обрадовал меня звонок студентов Свято-Тихоновского университета Константина Кукушкина и Алексея Баринова, которые прочитали нашу книгу и решили восстановить часовню. Студенты рассказали, что их начинание благословил оптинский старец схиигумен Илия и сейчас встал вопрос о создании проекта часовни…
К сожалению, в этом вопросе я ничем не мог помочь. Насколько мне было известно, никакого проекта часовни, возведенной в 1830 году, не существовало, не проводились и позднее её замеры. Даже фотографий, на которых можно было бы как следует рассмотреть часовню, и то мне не удалось найти.
На этом наш телефонный разговор и завершился, а через пару лет, когда меня пригласили поучаствовать в создании фильма о родине преподобного Александра Свирского, я приехал в Введено-Оятский монастырь и увидел уже стоящий на берегу Ояти сруб часовни.
Константин Кукушкин рассказал, что в 2006 году они получили благословение митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Владимира и настоятеля Свято-Троицкого Александра Свирского монастыря архимандрита Лукиана на строительство часовни. Тогда и начали устраиваться и решаться практические вопросы. Нашёлся благотворитель, лесопромышленник из Петрозаводска, который выделил лес, а саму часовню взялась возводить бригада мастеров, построивших петрозаводскую церковь во имя апостола Иоанна Богослова и храм во имя Серафима Саровского в Машезере. Сейчас начинается второй этап строительства — возведение колокольни, главок, крестов.
Что-то знакомое почудилось мне в поставленном на берегу Ояти срубе, и я спросил, по какому проекту строится эта часовня.
— А это игуменья Иоанна выбрала… — объяснили мне. — Это уменьшенная копия самого древнего деревянного храма Ленинградской области…
И только тогда я сообразил, что мне напомнил сруб, вставший на берегу Ояти. Это действительно была копия церкви во имя великомученика. Георгия Победоносца из Юксовичей, построенной еще в 1493 году.
— А почему вы, матушка, остановили свой выбор именно на этой церкви?.. — спросил я у игуменьи Иоанны.
— Она же при жизни преподобного Александра Свирского построена… — объяснила она. — К тому же эту церковь ученик Александра Свирского, преподобный Афанасий Сяндемский освящал… Мне показалось, что очень хорошо, если копия этой церкви, освященной учеником Александра Свирского, будет стоять на том месте, где и родился Александр Свирский…
Ну, а если добавить к словам игуменьи, что сейчас в Юксовичах, возле Георгиевской церкви, устроен скит Александро-Свирского монастыря, что это благодаря инокам возрождается там православная жизнь, то окажется, что часовня, возводимая по выбранному матушкой проекту, превращается еще и в памятник духовному возрождению Присвирья в наши дни.
И стоишь у сруба будущей часовни на берегу Ояти, смотришь на льдины, которые проносит быстрым течением реки, и как-то без слов думаешь о том, что было тут 560 лет назад, когда у Стефана и Вассы родился сын Амос…
5.
В детстве Амос не отличался способностями и отставал в учении от своих сверстников.
«Было же это по смотрению Божиему, — говорит Житие, — да не от людей получит познание, а от Бога».
— Просвети, Господи, ум мой и очи сердечные светом Божества! — молился Амос. — Дабы мог я разумети учение Божественного Писания.
И вот однажды всё в том же Островском Введения Пресвятой Богородицы монастыре он услышал голос:
— Еже просил еси, имаше восприяти!
И всё переменилось с того дня. Скоро Амос превзошёл всех сверстников и неустанно продолжал совершенствоваться в изучении Святого Писания.
В этом житие Александра Свирского почти текстуально перекликается с житием Сергия Радонежского, которому тоже долго не давалась грамота, и было это, как сказано в Житии, «по смотрению Божию, дабы дитя получило разум книжный не от людей, но от Бога».
Однажды Варфоломей (так звали в детстве преподобного Сергия) отправился искать пропавших коней и увидел в поле под дубом молящегося старца. Отрок попросил помолиться о даровании ему разумения грамоты, а потом пригласил старца посетить родительский дом.
Перед трапезой старец дал Варфоломею книгу и велел читать псалмы. Родители пытались объяснить ему, что мальчик не умеет читать, но старец не стал слушать их.
— Читай! — сказал он, и Варфоломей открыл книгу и начал читать, удивляя всех и самого себя прекрасным знанием грамоты»…
Сходство этих эпизодов в житиях Сергия Радонежского и Александра Свирского настолько очевидно, что некоторые исследователи считают, будто игумен Иродион просто списал этот эпизод из жития Сергия Радонежского…
Мне подобное объяснение представляется совершенно неправдоподобным.
Житие святого преподобного Александра Свирского игумен Иродион составлял в 1545 году. Он был учеником преподобного и хорошо помнил рассказы Александра Свирского. Доступны ему были и свидетельства других современников преподобного. Для чего же, поставив своей задачей, «святаго отца списати житие без всего пождания, да не в глубину воврещи забытия, но общую пользу и образ предложити хотящим», нужно было вписывать в житие наставника эпизоды из другого жития?
Но совпадение, разумеется, не случайное.
В нём скрыт чрезвычайно глубокий духовный смысл…
Мы уже говорили, какую роль сыграл Сергий Радонежский в духовном устроении нашей страны, как дома Святой Троицы.
Считается, что деревянный храм Святой Троицы, построенный преподобным Сергием в лавре и затем вновь возведённый из белого камня преподобным Никоном, есть первая по времени в мире церковь во имя Святой Троицы.
С именем Сергия Радонежского связана и Троичная, дотоле неизвестная миру икона.
Исследователи уже обращали внимание, что эта икона появляется на миниатюрах Епифаниева жития лишь с середины жизни преподобного.
Не случайно и то, что эту самую главную икону, изображающую Пресвятую Троицу, создал духовный внук преподобного Сергия Радонежского — преподобный Андрей Рублев. Это его духовному взору, как говорил Павел Флоренский, «среди мятущихся обстоятельств времени, среди раздоров, междуусобных распрей, всеобщего одичания и татарских набегов, среди этого глубокого безмирия, растлившего Русь», открылся бесконечный, невозмутимый, нерушимый мир, «свышний мир» горнего мира».
И разве случайно, что такой, как её прозрел преподобный Сергий Радонежский, такой, какой её запечатлел на иконе Андрей Рублев, Святая Троица и явилась преподобному Александру Свирскому…
И разве могло произойти это высшее познание, если бы душа преподобного Александра Свирского не имела высшей, не искаженной никаким «разумом», полученным от людей, а не от Бога, чистоты, как и душа преподобного Сергия Радонежского.
6.
Об этом исполненном великой тайны и значения сходстве двух наших великих святых, никогда не встречавшихся друг с другом, но совокупно вершивших дело устроения Святой Руси, как дома Святой Троицы, я думал в Имоченицах на высоком, обрывистом берегу Ояти, где на месте явления Тихвинской иконы была поставлена церковь Рождества Богородицы.
Плывущая по небу Икона сама остановилась здесь …
Всего три года прошло тогда после Куликовской битвы, и Икона, как благая весть, знаменовала начало нового этапа в истории нашей православной страны.
Нет-нет!
После блистательной победы на поле Куликовом Московская Русь не освободилась от ордынского ига. Через два года, как раз накануне явления Тихвинской иконы Божией Матери, хан Тохтамыш взял Москву и сжёг её. Опасаясь происков тверского князя, Дмитрий Донской отправил в Орду своего сына.
И снова возобновилась выплата дани. И казалось, что всё возвратилось на круги своя и ничего не изменилось в подвластной татарам русской земле.
Во всяком случае, так думали и рязанские, и тверские князья.
Но в Москве услышали и постигли смысл благой вести раньше других. Московские князья сумели понять, что сохранение духовной самостоятельности важнее даже сохранения самостоятельности государственной. И хотя Русь и продолжала платить дань, но, становясь домом Святой Троицы, она уже перестала быть улусом Орды и была более независимой, чем, к примеру, Великое княжество Литовское.
На крутом, подрываемом рекою берегу Ояти в Имоченицах, где остановилась Икона, нет сейчас ни часовенки, ни креста, есть только разлитое вокруг по полям и перелескам, по излучине Ояти и по склону горы ощущение неизбывной благодати.
Это ощущение благодати великолепно передано в гениальных пейзажах Василия Дмитриевича Поленова, в его шедеврах «Бабушкин сад» и «Заросший пруд», которые — в XIX веке имение Имоченицы принадлежало Поленовым — создавались именно тут.
И как не вспомнить, что и на берегу Тихвинки, рядом с Всесвятской церковью, построенной на месте той первой часовни, которую начали рубить, когда там остановилась Тихвинская икона Божией Матери, стоит дом, в котором пять столетий спустя, после появления здесь иконы, родился великий русский композитор Николай Андреевич Римский-Корсаков…
Ну, а здесь, в Имоченицах, примерно же в эти десятилетия проснулась душа великого русского художника…
Я сделал на горе несколько снимков, и мои спутники, подхваченные этим одухотворяющим пейзажем, оказались перенесёнными в такую сказочную даль, что не сразу и узнавали себя на фотографиях, как, впрочем, не сразу узнавал на фотографиях, сделанных здесь, и я сам...
7.
Здесь, в этом пропитанном Благой вестью пейзаже, и прошли детство и отрочество преподобного Александра Свирского.
Очень рано близкие начали замечать в Амосе несвойственное его возрасту воздержание.
Мать даже беспокоиться стала…
— Зачем ты изнуряешь себя, дитя мое? — плакала она.
— Почто ты говоришь мне такое? — отвечал ей Амос. — Зачем хочешь отлучить меня от сладкого мне воздержания? Ведь сказано в Писании: «брашно не поставит нас пред Богом».
Удивилась Васса мудрому ответу.
— Как знаешь, так и делай, дитя... — сказала она, вытирая слезы.
С годами Амос превратился в доброго и кроткого юношу. Со всеми он был приветлив. Как говорит Житие, «родители дивились, видя такое направление и благонравие в отроке, и считали его более от Бога данным, нежели рождённым от них».
Наверное, где-то между Имоченицами и Мандерами стояла описанная в Житии Александра Свирского деревушка на Ояти, где встретился Амос с валаамскими монахами.
И так увлекли Амоса рассказы о жизни в монастыре, о святых отшельниках, что однажды воскликнул он:
— Вижу, отче, яко Бог, знающий все тайны, послал вас сюда, чтобы утвердить меня в помышлениях и исторгнуть мя, яко птицу, от сетей мирского жития! Что же сотворю, честный отче? Как мне убежать от мятежного мира и сподобиться ангельского жития?
— Почто бежать тебе, отрок? — спросил валаамский старец. — В монастырь не бегут, в монастырь уходят...
— Ах, святой отче! — вздохнул Амос. — Родители собираются женить меня. А я не хочу, чтобы сластолюбие мира коснулось моей души... Я бы убежал, но пути не ведаю. Да и родителей своих боюсь опечалить.
— О, чадо... — сказал валаамский старец. — Естественна любовь родителей к детям, а детей к родителям... Но Владыка и родителей преобидети нам повелевает, а крест свой взять на плечи и следовать за Ним тесным и прискорбным путем...
Валаамский старец рассказал, как добраться до Валаамского монастыря, и скоро Аммос отправился в неблизкий путь.
Родители дали ему благословение, думая, что он идет в деревню Заостровье и скоро вернётся назад.
Однако Амос не вернулся из Заостровья в Мандеры.
Переправился здесь на другой берег Свири и побрёл по указанному старцем пути…
8.
Сейчас Имоченицы — в духовном смысле место совсем глухое.
Те люди, что живут здесь, не знают или не осознают, что произошло тут в 1383 году. Те люди, которые знают, что здесь было, сюда не ездят, не зная, как сюда добраться.
Но с горы, где на высоком, обрывистом берегу Ояти, была поставлена на месте явления Тихвинской иконы церковь Рождества Богородицы, видно так далеко вокруг, что думать о духовном запустении этого места никак не получается.
Игуменья Иоанна показывала на скит Николая Чудотворца в Яровщине, на другом берегу Ояти, который недавно передали Введено-Оятскому монастырю, и рассказывала, что этим летом на Тихвинскую икону Божией Матери собираются сестры монастыря пройти сюда, на гору, Крестным ходом.
— Но ведь до моста далеко идти… — сказал я. — Ехать придется…
— Может, лето не очень дождливое будет… — ответила игуменья. — Тогда вброд перейдем Оять… Тут, говорят, брод есть недалеко…
А на березе, выросшей на месте церкви Рождества Богородицы, сделан был прошлым летом мальчишками наблюдательный пункт, и с него видно, должно быть, совсем далеко…
Видно в ту даль, где и Свирь, и берег Рощинского озера, где утомлённый дорогой Амос услышал во сне голос:
— О, человече! Во обитель Всемилостивого Спаса на Валааме, добре ти путь строится. Иди с миром. Там поработаеши Господеви, а потом вернешься на сие место и сотворишь здесь обитель. Мнози спасени тобою будут…
Родители Александра Свирского только через три года узнали, что сын стал иноком. Тогда Стефан, «распалившись отеческою любовью», отправился на Валаам, чтобы «успокоиться о нахождении» сына.
Не лишённая психологической остроты сцена встречи отца с сыном исполнена глубинного духовного смысла, который преобразует житейскую драму в святоотеческое повествование.
Вначале инок Александр долго отказывался от беседы с отцом и не соглашался даже выйти к нему на крыльцо кельи, но потом, уступая уговорам игумена, согласился на встречу.
Стефан, увидев сына, истомлённого трудом и постом, одетого в худую одежду, начал уговаривать его вернуться домой.
Предложение отца было неприемлемо — не мог инок оставить монастырь и вернуться в мир. Но и противоречить отцу тоже было нельзя. Положение складывалось безвыходное, но преподобный сумел найти правильный ответ. Не возражая отцу, он начал уговаривать его самого уйти в монастырь.
— Глаголю же ти! — сказал преподобный. — Иди ныне в дом твой с миром, и вся, елика обещал еси мне собранная имения твоя, продаждь и раздай нищим... Устрой о дому своём еже ти изрекох, и иди в монастырь Пресвятыя Богородицы во Остров, и туда пострижешися, и спасение души своей получиши... Стефан не ожидал такого ответа от сына.
Не говоря сыну ни слова, развернулся он и отправился в монастырскую гостиницу.
Александр не останавливал его. Вернувшись в келью, он погрузился в молитву, испрашивая помощи Господа, чтобы последовал отец его совету.
И услышана была молитва преподобного Александра.
Вернувшись в Мандеры, Стефан принял монашеский постриг. Ушла в монастырь и Васса. Приняв имена Сергия и Варвары, родители Александра Свирского закончили свою земную жизнь в Островском Введения Пресвятые Богородицы монастыре, где некогда молились о даровании сына.
До начала XVIII века гробницы преподобных Сергия и Варвары находились в нижнем этаже Введенской церкви под приделом святых апостолов Петра и Павла.
В 1721 году по указу Петра I мощи святых были освидетельствованы архимандритом Свирского монастыря Кириллом. После этого для них были построены новые деревянные гробницы и поставлены в Преображенском приделе Богоявленской церкви. Над гробницами стояли иконы с их изображением, а рядом хранились вериги преподобных: железный параман весом более трех килограммов, который преподобный Сергий носил на себе, и два полукилограммовых креста преподобной Варвары.
В годы советской власти Богоявленский собор был разрушен, и долгое время считалось, что мощи преподобных уничтожены. Однако уже при игуменье Иоанне определили по плану место могилы и начали раскопки.
«Вначале разгребали лишь мусор, — рассказывает игуменья Иоанна. — Потом пошло ржавое железо, и уже думали, что могила потеряна, но вот начался чистый песок… Тогда и поняли, что могила сохранилась»…
В 2006 году на пожертвования почитателей святых Сергия и Варвары над могилами была построена каменная часовня, а с 2007 года по благословению митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Владимира было установлено отдельное празднование преподобным Сергию и Варваре.
Совершается оно 28 июня.
9.
Духовные прозрения преподобного Сергия Радонежского… Битва на поле Куликовом… Явление Тихвинской иконы Божией Матери…
Рождение родителей преподобного Александра Свирского преподобных Варвары и Сергия… Рождение преподобного Александра Свирского…
Его уход в Валаамский монастырь…
Его уход в пустынь на берегу Рощинского озера… Создание монастыря…
Явление преподобному Александру Свирскому Святой Троицы …
На первый взгляд никакой следственно-причинной связи между этими событиями нет, но, если приглядеться, мы обнаружим, что эти события связаны духовными нитями, и ни одно из них не могло произойти без другого, ибо каждое из них было духовным свершением, и этими событиями и выстраивалась Святая Русь…
Вглядываясь в события миновавшей истории, ясно видим мы, как сплетается дьявольская цепь, дабы разрушить нашу страну, но там же, в глубине истории ясно различаем мы и те события, из которых должно произрасти спасение…
В 1470 году в Новгород прибыл из Киева ученый иудей Схария — «дьяволов сосуд и изучен всякого злодейства изобретению». Считается, что от него и начала распространяться ересь жидовствующих — учение, представляющее смесь тайного иудаизма, астрологии и чёрной магии. Отрицая основные православные догматы, приверженцы ереси тем не менее соблюдали все обряды и стремились проникнуть в структуры Православной Церкви.
И так получилось, что в 1480 году, когда «стоянием на Угре» завершился двухсотсорокалетний период порабощения Руси татарами и началась эпоха, которую историки назовут впоследствии Собиранием Руси, в Москве появились новгородские священники Денис и Алексий, которые, определившись в церкви Успения и Михаила Архангела, начали распространять ересь жидовствующих в высшем московском обществе.
Сторонникам ереси удалось возвести на митрополичью кафедру и поставить во главе Русской Православной Церкви симоновского архимандрита Зосиму (Брадатого). В принадлежности к ереси были заподозрены Елена Волошанка и её венчанный на Московское царство сын — Дмитрий Иоаннович. Сбережённая Русью в столетиях татарского плена православная вера, а вместе с нею и все государство оказались в опасности.
Александр Свирский непосредственного участия в борьбе с ересью жидовствующих не принимал. Сокрушить ересь удалось святителям Геннадию Новгородскому и Иосифу Волоцкому, их трудами, их подвигами была отведена страшная опасность от нашей страны.
И все же совсем не случайно совпал его торопливый, похожий на бегство уход в монастырь с приходом на Русь лукавых еретиков.
Понятно, что невозможно было совратить его в ересь, но вспомните о детском стремлении будущего святого сохранить чистоту и получить познание не от людей, а от Бога…
Преподобному Александру Свирскому предстояло лицезреть при земной жизни Святую Троицу, и это требовало совершенно необыкновенной чистоты и силы молитвы, и поэтому преподобный и поспешил удалиться от мира.
Но не только для того, чтобы спастись самому, а для того, чтобы, обретя силы, привести к спасению других…
Днём он находился в монашеских трудах, ночью же пребывал в молитвенном бдении. «И видимо было житие его, не как человеческое, но как ангельское».
В северо-восточном углу Валаамского архипелага расположен открытый всем ладожским ветрам Святой остров. Здесь в 1484 году, в пещерке, вырубленной в скале, пятьсот лет назад подвизался в молитвенных подвигах преподобный Александр Свирский.
Пещерка невелика...
Когда проходишь в нее, плечи задевают за гранитные стены. Крохотного света лампады, горящей перед образами, достаточно, чтобы осветить всё пространство кельи. Кроме икон и лампады здесь только голый камень...
Несколько лет провёл преподобный Александр в этой келье. Как сказано в Житии, «от великих трудов кожа на теле его сделалась такой жесткою, что не боялась и каменного ударения».
В пещерке на Святом острове и молился святой, когда в ответ на его молитвы раздался Голос Богородицы:
— Александре! Изыди отсюду и иди на преждепоказанное тебе место, в нём же возможеши спастися!
И светло стало...
Преподобный Александр выбрался из пещеры, и за стволами сосен, вставших почти на отвесной скале, увидел тихие воды Ладоги.
Великий небесный свет сиял в той стороне, где текла Свирь, там, где явилась сто лет назад на Руси Тихвинская Икона Божией Матери, там, где предстояло Руси воочию увидеть глазами преподобного Александра Свирского Святую Троицу…
Николай КОНЯЕВ.