В день памяти писателя Владимира Солоухина, 4 апреля 2016 года, на Красноармейской улице у дома 23 собрались представители Русской православной церкви, Федеральной службы охраны РФ, писатели, художники, чтобы открыть и освятить памятную доску писателю, подвижнику, курсанту Кремлевского полка в годы Великой Отечественной войны, первому председателю Фонда восстановления храма Христа Спасителя Владимиру Алексеевичу Солоухину, где он проживал долгие годы, написал свои замечательные книги...
В Почетном карауле стояли кремлевские курсанты. Открыл встречу памяти председатель Союза писателей России, заместитель главы Всемирного русского народного собора Валерий Николаевич Ганичев и владыка Тихон, епископ Егорьевский, наместник Сретенского монастыря.
В ходе встречи поделились своими воспоминаниями кинооператор Анатолий Заболоцкий и дочь Владимира Солоухина Елена, писатели, лауреаты Патриаршей премии Владимир Крупин, Юрий Лощиц и Станислав Куняев, народный артист России Михаил Ножкин, народный художник России Сергей Харламов, поэтесса Нина Карташева, Геннадий Правоторов, доцент Литературного института Сергей Дмитриенко, Владислав Мещангин, Эвелина Софронова и др.
В Почетном карауле стояли кремлевские курсанты. Открыл встречу памяти председатель Союза писателей России, заместитель главы Всемирного русского народного собора Валерий Николаевич Ганичев и владыка Тихон, епископ Егорьевский, наместник Сретенского монастыря.
В ходе встречи поделились своими воспоминаниями кинооператор Анатолий Заболоцкий и дочь Владимира Солоухина Елена, писатели, лауреаты Патриаршей премии Владимир Крупин, Юрий Лощиц и Станислав Куняев, народный артист России Михаил Ножкин, народный художник России Сергей Харламов, поэтесса Нина Карташева, Геннадий Правоторов, доцент Литературного института Сергей Дмитриенко, Владислав Мещангин, Эвелина Софронова и др.
После завершения выступлений курсанты Президентского полка открыли доску, а коллеги и друзья возложили цветы.
Соб. инф.
Валерий Ганичев, председатель Союза писателей России, заместитель главы Всемирного русского народного собора:
— Сегодня мы открываем мемориальную доску — надеемся, что кремлёвские курсанты помогут нам это сделать, — скажем несколько слов и поклонимся памяти великого писателя земли Русской, одного, если хотите, из духовных вождей: ибо он перекинул духовный мост от великих мужей-любомудров XIX века в наш нелёгкий век.
— Сегодня мы открываем мемориальную доску — надеемся, что кремлёвские курсанты помогут нам это сделать, — скажем несколько слов и поклонимся памяти великого писателя земли Русской, одного, если хотите, из духовных вождей: ибо он перекинул духовный мост от великих мужей-любомудров XIX века в наш нелёгкий век.
Владыка Тихон, епископ Егорьевский, наместник Сретенского монастыря:
— Мне по-настоящему посчастливилось немного, но всё-таки общаться с Владимиром Алексеевичем Солоухиным. И главное впечатление от этих встреч было то, что перед тобой необычайно мужественный, спокойный и удивительно счастливый человек. Он умел жить счастливо, позволять себе делать то, что считал совершенно необходимым и важным, не обращая внимание больше ни на что. Мы представляем, какой путь он прошёл в тот советский период, который он прожил, застал — прекрасный и трагический, великий и иногда действительно страшный. Всё это переварилось в его душе и вылилось в удивительную прекрасную вечность. Конечно, не только советский период, но и вся русская, да и мировая история — всё это было в нём. Талант был совершенно необыкновенный. Мы глубоко благодарны ему за всё то, что он сделал…
— Мне по-настоящему посчастливилось немного, но всё-таки общаться с Владимиром Алексеевичем Солоухиным. И главное впечатление от этих встреч было то, что перед тобой необычайно мужественный, спокойный и удивительно счастливый человек. Он умел жить счастливо, позволять себе делать то, что считал совершенно необходимым и важным, не обращая внимание больше ни на что. Мы представляем, какой путь он прошёл в тот советский период, который он прожил, застал — прекрасный и трагический, великий и иногда действительно страшный. Всё это переварилось в его душе и вылилось в удивительную прекрасную вечность. Конечно, не только советский период, но и вся русская, да и мировая история — всё это было в нём. Талант был совершенно необыкновенный. Мы глубоко благодарны ему за всё то, что он сделал…
Анатолий Заболоцкий, кинооператор:
— Поразительно, но я не вижу здесь ни одного канала. Ну хотя бы канал «Спас»… Никого здесь нет. Владимир Алексеевич говорил мне: не надо мне досок. Почему, спрашиваю. Он мне ответил, что её всё равно сдолбят. Потому что он говорил правду любому. Солженицыну — что он является одним из разрушителей державы. Он вёл дискуссии с диссидентами, такими как Лимонов. Сегодня он спорил бы с Навальным. Мы с ним проходили мимо дома писателей-лауреатов в Лаврушинском. Там все доски сдолбили — только что прошёл ремонт Третьяковки. А там их было штук двадцать. И по сей день их всё никак не восстановят. Так же и здесь сделают… Девятнадцать лет потребовалось, чтобы после его кончины мы сумели сделать эту доску…
— Поразительно, но я не вижу здесь ни одного канала. Ну хотя бы канал «Спас»… Никого здесь нет. Владимир Алексеевич говорил мне: не надо мне досок. Почему, спрашиваю. Он мне ответил, что её всё равно сдолбят. Потому что он говорил правду любому. Солженицыну — что он является одним из разрушителей державы. Он вёл дискуссии с диссидентами, такими как Лимонов. Сегодня он спорил бы с Навальным. Мы с ним проходили мимо дома писателей-лауреатов в Лаврушинском. Там все доски сдолбили — только что прошёл ремонт Третьяковки. А там их было штук двадцать. И по сей день их всё никак не восстановят. Так же и здесь сделают… Девятнадцать лет потребовалось, чтобы после его кончины мы сумели сделать эту доску…
Владимир Крупин, писатель, лауреат Патриаршей премии:
— В самом деле исполняется «правило русских писателей». Ведь в России писателю надо умереть, чтобы стал известен его величие. Вот сколько сейчас гениев? Господи, Боже мой! Просто, куда ни плюнь — везде гении. Давайте каждому из них дадим после смерти пятнадцать лет. Кто выживет?.. А Солоухин живёт и побеждает!..
— В самом деле исполняется «правило русских писателей». Ведь в России писателю надо умереть, чтобы стал известен его величие. Вот сколько сейчас гениев? Господи, Боже мой! Просто, куда ни плюнь — везде гении. Давайте каждому из них дадим после смерти пятнадцать лет. Кто выживет?.. А Солоухин живёт и побеждает!..
Полковник Роман Лотвинов, зам. командира Президентского полка Службы коменданта Московского Кремля ФСО России по воспитательной работе:
— Символично, что в этом году Президентскому кремлёвскому полку исполняется 80 лет. И 4 декабря 2015 года на Кремлёвской стене появился барельеф. Его создал замечательный архитектор Владислав Иванович Мещангин. Он здесь присутствует. Этот барельеф посвящён защитникам Кремля, тем, кто стоял на страже Кремля в годы Великой Отечественной войны. И среди них был Владимир Алексеевич. И сегодняшняя доска — ещё одно свидетельство его нравственного подвига. Его книги читают в полку, чтут из поколения в поколение кремлёвцев. В ближайшее время мы расширим экспозицию в комнате истории полка, посвящённую великому русскому писателю Владимиру Солоухину.
— Символично, что в этом году Президентскому кремлёвскому полку исполняется 80 лет. И 4 декабря 2015 года на Кремлёвской стене появился барельеф. Его создал замечательный архитектор Владислав Иванович Мещангин. Он здесь присутствует. Этот барельеф посвящён защитникам Кремля, тем, кто стоял на страже Кремля в годы Великой Отечественной войны. И среди них был Владимир Алексеевич. И сегодняшняя доска — ещё одно свидетельство его нравственного подвига. Его книги читают в полку, чтут из поколения в поколение кремлёвцев. В ближайшее время мы расширим экспозицию в комнате истории полка, посвящённую великому русскому писателю Владимиру Солоухину.
Станислав Куняев, писатель, лауреат Патриаршей премии, главный редактор журнала «Наш современник»:
— Несколько лет прожил я в этом подъезде и поднимался наверх по звонку от Владимира Алексеевича. Последние его произведения печатались в журнале «Наш современник»… И, конечно, когда я приходил к нему за рукописями, шли только одни разговоры — о будущем России, о её истории, о её судьбе, о том, как она может поднять голову… Он очень тяжело переживал то, что было в начале девяностых годов. И никакие правительственные награды прошлого времени не успокаивали его… А хоронили мы его в Алепино, на родной земле, на родной Владимирщине. Самое главное сейчас — хранить память, потому что мы вступаем в эпоху такого беспамятства, когда забываются целые эпохи. А не то что отдельные люди. И то, что мы собрались сегодня здесь — пусть и с большим опозданием, — это великое дело. Это значит, что мы сказали беспамятству — нет, а вечной памяти — да. Вечная память Владимиру Алексеевичу!
— Несколько лет прожил я в этом подъезде и поднимался наверх по звонку от Владимира Алексеевича. Последние его произведения печатались в журнале «Наш современник»… И, конечно, когда я приходил к нему за рукописями, шли только одни разговоры — о будущем России, о её истории, о её судьбе, о том, как она может поднять голову… Он очень тяжело переживал то, что было в начале девяностых годов. И никакие правительственные награды прошлого времени не успокаивали его… А хоронили мы его в Алепино, на родной земле, на родной Владимирщине. Самое главное сейчас — хранить память, потому что мы вступаем в эпоху такого беспамятства, когда забываются целые эпохи. А не то что отдельные люди. И то, что мы собрались сегодня здесь — пусть и с большим опозданием, — это великое дело. Это значит, что мы сказали беспамятству — нет, а вечной памяти — да. Вечная память Владимиру Алексеевичу!
Правоторов Геннадий Иванович, действительный член Российской академии художеств, народный художник Российской Федерации, секретарь Союза художников:
— Мне приятно осознавать тесную дружбу Владимира Алексеевича с художниками. И его «Черные доски» и «Письма из Русского музея» во многом опираются на хорошие знания и представления об изобразительной культуре. Не буду перечислять фамилии художников, с которыми он дружил. Но влияние и на реставраторов он оказал большое. Он и сам пытался реставрировать. Учился у Глазунова. И кое-что ему удавалось. Ему низкий поклон за сохранность на глазах пропадавших памятников нашей духовной культуры… Вечная ему память, русскому человеку и великому писателю!
— Мне приятно осознавать тесную дружбу Владимира Алексеевича с художниками. И его «Черные доски» и «Письма из Русского музея» во многом опираются на хорошие знания и представления об изобразительной культуре. Не буду перечислять фамилии художников, с которыми он дружил. Но влияние и на реставраторов он оказал большое. Он и сам пытался реставрировать. Учился у Глазунова. И кое-что ему удавалось. Ему низкий поклон за сохранность на глазах пропадавших памятников нашей духовной культуры… Вечная ему память, русскому человеку и великому писателю!
Сергей Дмитриенко, доцент Литературного института:
— Здесь много сказали о Владимире Алексеевиче, великом писателе, выдающемся человеке. Но я должен напомнить, что он был выпускником Литературного института. Там его помнят. Его изучают как классика, в курсе современной русской литературы… Его нужно не только изучать, его можно просто радостно читать. И вот это живое слово Солоухина оно с нами. Он всегда чувствовал себя в Литературном институте своим. Он всегда был человеком реальности, всегда чувствовал себя своим в своей России.
— Здесь много сказали о Владимире Алексеевиче, великом писателе, выдающемся человеке. Но я должен напомнить, что он был выпускником Литературного института. Там его помнят. Его изучают как классика, в курсе современной русской литературы… Его нужно не только изучать, его можно просто радостно читать. И вот это живое слово Солоухина оно с нами. Он всегда чувствовал себя в Литературном институте своим. Он всегда был человеком реальности, всегда чувствовал себя своим в своей России.