Япония — страна культовых фигур на планетарном уровне. В кинематографе — это Акиро Куросава и Такеси Китано. В литературе – Акутогава, Юкио Мисима и современная икона японской словесности — Харуки Мураками. Его книги переведены на 50 языков, они сразу становятся мировыми бестселлерами и удостоены множества престижных литературных премий. Однако «нобелевка» его пока обошла стороной.
Вкниге «Писатель как профессия» (Харуки Мураками – «Писатель как профессия». М. Эксмо, 2020), которая представляет своеобразный «мастер-класс» от литературного сэнсэя, Мураками говорит: «Не хотелось бы повторяться, но потомкам останутся в наследие наши произведения, а не премии». Конечно, в этих словах есть доля лукавства, но по сути они справедливы, особенно в свете номинаций литературной «нобелевки» последних лет.
Добавить комментарий

Анна Токарева родилась и живёт в городе Егорьевске Московской области. Стихи пишет с детства. Печаталась в ряде российских и зарубежных изданий, альманахах и литературной периодике. Лауреат литературной премии «Слово-2018». Лауреат сайта «Российский писатель» за 2017 г. Лауреат 6-го Международного литературного фестиваля «Славянская лира-2019». 2-е место в номинации «Гражданская поэзия». Автор двух поэтических книг: «Рябина в меду», «От одиночества до счастья». Член Союза писателей России с 2004 года.

ОДИЧАЛОЕ ПОЛЕ

На бескрайней безумной юдоли
Я дарю тебе ласку руки,
Одичалое русское поле,
Где, родное, твои колоски?
Добавить комментарий

Жила-поживала душа… Хотя где она поживала, неизвестно. Она просто возникла перед дедушкой Бывалым. Он часто размышлял, а существует ли душа и как она выглядит. Много чего придумывал, но к окончательному выводу не пришёл. Да и не мог.
А тут, когда она возникла-предстала перед ним, он сразу понял — это и есть душа. И сомнений не возникло. Он даже разглядывать её особенно не стал. Только и вымолвил: «Так вот ты какая!»
Душа удивилась-разволновалась. «Первый раз, — говорит, — меня живой человек видит. Чудеса просто!».
Она-то удивилась, а дедушка Бывалый был настолько ошарашен, что язык проглотил.
Добавить комментарий

Самым ходовым транспортом в станице Должанская был велосипед. На работу, в магазин, к морю — милое дело прокатиться. Мотоцикл, а тем более «Жигули» или «Нива» были для станичников роскошью. На владельцев этих видов транспорта они поглядывали с некоторым укором.
Приехав сюда отдыхать, я первым делом купил велосипед. И нисколько не пожалел об этом. Он не только экономил время и силы, но и доставлял удовольствие. Я без устали гонял по гладким песчаным дорогам и тропинкам, делал стремительные броски на пустынную охровую косу, которая гигантским серпом вдавалась в море, а иногда навещал знакомых пасечников (их ульи были вблизи гречишного поля).
Станица, а особенно море так мне понравились, что я задержался до конца сентября; для меня, северянина, лето ещё как бы продолжалось, и я купался почти каждый день. Вскоре, однако, подул северный ветер, и, к большому сожалению, купания пришлось прекратить.
Добавить комментарий

В литературной линейке легендарной серии «ЖЗЛ» вслед за Валерием Брюсовым и Черубиной де Габриак появилась еще одна яркая фигура из Серебряного века. Давид Бурлюк (Евгений Деменок, «Давид Бурлюк», Молодая гвардия, ЖЗЛ, 2020) — легенда русского авангарда в живописи и поэзии. Когда-то его имя было у всех на слуху, гремело можно сказать. Потом его погребли пески времени.
Спросите у сегодняшней молодежи про Бурлюка. Вряд ли ответ будет вразумительным. Скорее всего, опрошенные пожмут плечами. Стоит ли осуждать их за подобное неведение?
История «будетлянства», начиная с тридцатых годов прошлого столетия, была вычеркнута из контекста русской словесности. А между тем «будетлянство», как самобытный аналог европейского футуристического движения, возникло в Российской империи (не без влияния итальянского поэта-футуриста Маринетти), в 1910 году. Сам термин «будетлянство», образованный от словоформы «будет», был сформулирован и введен в оборот Велимиром Хлебниковым. Летом того же года «будетляне» во главе с Давидом Бурлюком стали называть себя группой «Гилея». Тогда же сложилась знаменитая «будетлянская квадрига» — Давид Бурлюк, Василий Каменский, Владимир Маяковский, Велимир (Виктор) Хлебников.
Добавить комментарий

V LakshinВыступление на Вечере памяти В.Я. Лакшина
С гордостью и благодарностью думаю я всегда о том удивительном даре судьбы, когда впервые в Коммунистической аудитории Московского государственного университета на Моховой я семнадцатилетней студенткой встретила замечательного педагога, блистательного преподавателя русской литературы Владимира Яковлевича Лакшина. Это счастье — в начале жизненного пути, в пору формирования личности оказаться в сфере влияния такого учителя.
С течением времени, уводящего нас всё дальше от трагической даты ухода его из жизни, образ Владимира Яковлевича Лакшина становится ближе. Это происходит не только в силу его человеческого обаяния, но всё более ощущаемой тоски по его слову. СЛОВУ в чётко выраженной мысли, красоте речи, содержащей в себе ту планку культурной высоты, которая особенно почиталась в России и мире как голос русской интеллигенции.
Добавить комментарий

G IvanovГеннадий Иванов родился в 1950 году в городе Бежецке Тверской области. Детство начиналось в деревне, в полях, в начальную школу ходил в бывший барский дом из имения Слепнёво, где когда-то жили и творили Николай Гумилёв и Анна Ахматова. Потом семья переехала в город Кандалакшу на Кольский полуостров – там жили в бараке на берегу Белого моря, там окончил школу, оттуда уходил в армию, в арктическое плавание, там работал в районной газете и начал писать стихи. Окончил Литературный институт имени А.М. Горького. Автор четырнадцати книг стихотворений. Написал три книги очерков о своей малой родине «Знаменитые и известные бежечане». Лауреат нескольких литературных премий, в том числе Большой литературной премии России и премии имени Ф.И. Тютчева «Русский путь». Первый секретарь Союза писателей России. Живёт в Москве.
В эти дни Геннадий Иванов празднует свой юбилей. Редакция «Слова» сердечно поздравляет его со славной годовщиной и желает дальнейших творческих успехов на благо возрождающейся России.
Добавить комментарий

Книга историка Николая Борисова «Василий Тёмный» (МГ-ЖЗЛ 2020 г.) — это фактически двойной портрет двух московских князей: отца и сына. Собственно книга состоит из двух равнозначных частей. В первой — жизнеописание великого князя Московского и Владимирского, старшего сына Дмитрия Донского Василия I. Вторая часть книги — бурная история правления Василия II, более известного в историографии как Василий Тёмный.
Почему автор счёл необходимым предпослать биографии Василия Тёмного пространное жизнеописание его отца? Николай Борисов считает, что Василий I не понят и недооценен в нашей исторической памяти. Возможно, кому-то 35-летнее правление этого князя представляется скучной интермедией между героической эпохой Дмитрия Донского и московской усобицей второй четверти XV века, но это не так.
Добавить комментарий

Елена Погорелая с первых строк этой биографической книги (Черубина де Габриак. «Молодая гвардия», ЖЗЛ, 2020 г.) заявляет: «Елизавету Ивановну Дмитриеву мало кто знает. Многие знают Черубину де Габриак». Относительно «многих» знатоков поэзии Черубины автор явно погорячилась. Многие знают Бориса Акунина (Григория Чхартишвили) и Дарью Донцову (Аграфену Васильеву). Это — литераторы, прочно привязанные к своим псевдонимам. Они сотворили и продолжают творить громадьё своих сочинений на потребу любителями «криминального чтива».
Авот Черубина де Габриак – скорее артефакт Серебряного века, недолгая литературная мистификация, громко нашумевшая в начале прошлого века и позднее прочно забытая. Многие ли помнят об этом? Очень сомнительно.
Добавить комментарий

Ушла из жизни Сэда Константиновна ВЕРМИШЕВА (1932—2020) — поэт, публицист, ученый, общественный деятель. Член Союза писателей СССР с 1974 года, председатель российского культурно-исторического общества им. Грибоедова, сопредседатель Московского общества дружбы с Арменией, сопредседатель русскоязычной секции СП Армении, член правления Международной ассоциации содействия культуре, член правления Союза армян России.
Родилась в Тбилиси. Детство прошло в Москве. В годы Великой Отечественной войны отец в рядах Московского ополчения добровольцем ушёл на фронт. Семья была эвакуирована в Тбилиси, затем в Ереван, где С. Вермишева окончила школу, а затем экономический факультет Ереванского госуниверситета и аспирантуру. Научную, аналитическую, публицистическую и общественную деятельность С. Вермишева сочетала с творческой работой в литературе. Ею было выпущено более 10 поэтических сборников. Стихи переводились на армянский, французский, словацкий, польский и английский языки. За плодотворную литературную и общественную деятельность Сэда Вермишева была удостоена множества государственных и литературных наград. В последние годы жила в Ереване.
Добавить комментарий

«Искусство должно потрясать», — говорил выдающийся музыкант ХХ века, всемирно известный дирижер Евгений Мравинский. Поэзия – как величайшее искусство – потрясает. Чем? Гармонией и красотой поэтической речи, её художественностью, силой слов и образов… Не знаю, кого как – меня в поэзии всегда вдохновляет и безумно радует новизна. Новые тропы, найденная автором новая художественная выразительность, новые ассоциации… Именно эти «жемчуга»* я всегда ищу в стихах. Именно о них – богатой россыпью присутствующих в недавно вышедшем в свет альманахе «ДЕНЬ ПОЭЗИИ – ХХI ВЕК. 2018/19» — я и хочу сказать.
Поэты — странные ребята. Видят и слышат то, чего нет, чего для обывателя быть не может… Не может, пока поэт не скажет, что может… Пока не назовет своим чудным словом еще неназванное. Пока не вдохнет нового смысла в старую вещь. Откуда к поэтам приходят эти новые слова и смыслы? Кто им открывает образы? Кто «просто диктует строчки»?
Поэты — чудаки — знают, кто диктует и откуда приходят. Но не спешат делиться своими знаниями. Вернее, делятся ими в зашифрованном виде, в тех самых потрясающих жемчужных строках, над которыми стоит, восхитившись ими, поломать голову.
Добавить комментарий

Блистательный композитор, член Общественного совета нашей газеты прислал в редакцию свои стихи. Нам открылась ещё одна грань его удивительно разносторонней личности. Делимся радостью с читателями.
 
Мельканье
День временем истёк —
досадная растратность,
Из киноленты суток я помню кадр такой:
Твоей улыбки искренняя радость,
(Меня, наверно, с кем-то спутав),
И твой же из толпы прощальный взмах рукой.
* * *
Добавить комментарий

Владимир СкифРазговор о Владимире Скифе начну с его стихотворения, в котором, на мой взгляд, очень отчётливо видна человеческая суть этого поэта и гражданина.
Как хорошо идти по свету,
По краю звёздного пути
И славу русского поэта
Державной поступью нести.
Как хорошо служить России
И знамя чести поднимать,
Как горестно своё бессилье
В служенье этом понимать…
Добавить комментарий

Задам себе риторический вопрос – поэтами рождаются или становятся? Тот же вопрос можно отнести ко всякому другому творцу – художнику, музыканту, актеру и так далее. Я бы ответил на него так, сначала рождаются, взрослея становятся. Но сначала рождаются, и в этом великая тайна и секрет гения, будь то Моцарт, Пушкин или Есенин с Маяковским.
Конечно, можно научить слагать стихи, обучить рифме и стихотворному размеру — хорею и ямбу, дактилю и анапесту — только вот поэтом от этих знаний не станешь. Виршеплётом — вполне возможно, а вот поэтом никак! Потому что поэзия — это состояние души, которое независимо от тебя выплескивается лирикой, стихотворной строкой, рождённой в минуты каких-то внутренних потрясений.
Добавить комментарий

У Николая Дорошенко вышла книга с весьма красноречивым названием: «Россия: избранные имена»*. В кратком предисловии к ней писатель сделал следующее пояснение: «Не всегда избранность – это превосходство. Это ещё и когда (…) бывший начальник бывшего Ижемского аэропорта Сергей Михайлович Сотников по своей инициативе и на свои личные средства в течение 12 лет сохранял брошенную взлетно-посадочную полосу, а потом в небе у пассажирского самолета Ту-154 вдруг отключилось всё навигационное оборудование и ему срочно потребовалась посадка. И только спасенная Сергеем Михайловичем посадочная полоса смогла спасти лётчиков и их пассажиров от неминуемой гибели. То есть, избранность это когда кто-то один или когда всего лишь несколько человек кому-то или всему народу дают преимущества в ответах на внешние вызовы или в решении каких-то своих задач.
Добавить комментарий

В одном из разговоров с Александром Трифоновичем Твардовским, когда речь зашла о литературной работе, он сказал, что главное в ней – трепетно относиться к слову и никогда не лукавить. Потому что всё, о чём повествует писатель, является частью многовековой литературы, а, следовательно, и культуры, которая в конечном счёте определяет самое важное во взаимоотношениях между людьми: милосердие, гуманность и любовь к ближнему. Важнее этого в наших взаимоотношениях быть ничего не может.
Вспомнил о том разговоре в связи с выходом очередной – пятой книги Валерии Норченко «Международный Гумилёвский поэтический фестиваль «Коктебельская весна».
Добавить комментарий

Книга Александра Горбунова (Александр Горбунов – Олег Борисов. ЖЗЛ. «Молодая гвардия», 2019), построенная на дневниках Олега Борисова, рецензиях театральных критиков и воспоминаниях кинорежиссёров, актёров, друзей, звучит как РЕКВИЕМ по выстроенному неимоверным трудом и терпением гению одного из величайших лицедеев ушедшей эпохи.
Олег Борисов «баловнем судьбы» никогда не был. Три театра, которым он отдал 38 лет своего сжигающего его изнутри актёрского лицедейства в самом высоком смысле этого слова, так и не смогли по достоинству оценить его гений. Оценить смогли лишь немногие коллеги по актерскому цеху, хотя и среди них «доброхотов» было предостаточно.
Добавить комментарий

Об этой истории сегодня практически не знает никто. А рассказал её мне в свое время оптинский старец Варсонофий, который доподлинно знал, какое страшное видение было однажды открыто матери будущего декабриста Кондратия Федоровича Рылеева.
Вот как она сама поведала об этом: «Когда сыну было три года, он опасно заболел, находился при смерти; доктора говорили, что не доживет до утра. Я и сама об этом догадывалась, видя, как ребенок мечется и задыхается, — и заливалась слезами. Я думала: «Неужели нет спасения? Нет, оно есть! Господь милостив, молитвами Божией Матери Он исцелит моего мальчика, и он снова будет здоров…» И я в отчаянии упала перед ликом Спасителя и Богородицы и жарко, горячо, со слезами молилась.
Добавить комментарий

Прежде всего скажу вам, ребята, вот что: как многие пожилые люди, я противник всяких перемен в быту — привычные, обжитые вещи мне гораздо дороже любых новинок. К примеру, свой старый рабочий стол, в шрамах и ожогах от сигарет, я никогда не променяю на новый, самый современный. И не променяю на антикварный, уникальный, даже если за ним работал сам Лев Толстой.
Понятно, это касается не только стола. Лет десять назад приятели-литераторы (из числа молодых) стали уговаривать меня приобрести компьютер, но я и слушать их не хотел: меня вполне устраивала пишущая машинка «Эрика» – добротный, проверенный временем механизм. Большинство приятелей махнули на меня рукой, обозвав «непробиваемым упрямым стариканом», но некоторые продолжали наседать:
Добавить комментарий

Известный прозаик, автор многих книг, лауреат ряда литературных премий Ямиль Мустафьевич Мустафин родился в башкирской деревушке Усманово под Уфой. Вырос в Сибири, в Тайшете, куда выслали семью в 1932 году. Там в 1942 году начал трудовую биографию учеником токаря в механических мастерских на железной дороге. Этот рассказ — о той суровой поре.
НА ПЕРЕГОНЕ между полустанками Байроновка и Разгон почти в пяти тысячах километров от Москвы работали прикомандированные к путейцам рабочие из механических мастерских. Среди взрослых было 14 подростков, слесарей-прорубщиков, только что сдавших экзамены на третий разряд и гордо именовавших себя «рабочим классом». Каждому из мальчишек было около 16, и они, как весь рабочий люд, заслуженно получали рабочие продуктовые карточки. Среди талончиков на крупу, жиры, мясо, рыбу, сахар был самым дорогим, можно сказать бесценным, особый талончик размером чуть больше квадратного сантиметра. На него выдавали 800 (целых 800!) граммов хлеба. Иждивенцам и служащим выдавали всего 400 граммов хлеба. Если талончики на другие продукты могли и не отоварить, то хлебушек рабочий человек и служащие получали всегда!
Добавить комментарий

Ёлку устанавливали между двумя окнами, и, поскольку потолки были высокими, за три метра, ёлка покупалась огромная. Выбрав её на роскошно пахнущем и таком интересном ребёнку ёлочном базаре, везли на санках, а нежные, колючие, ароматные лапы подрагивали, и снег радовал так, как может только в детстве…
Великолепие новогоднего древа, дарившего счастье!
Разрезав бечёвки, которыми привязывали к санкам, вносили торжественно в квартиру, и словно расправлялась она, пышная красавица, охорашивалась; устанавливали в ведро, наполненное водой, снизу заворачивали белой материей, и начиналось действо…
Добавить комментарий

Военный контрразведчик – это звучит гордо. Такие слова приходят на ум, когда не заочно, а вживую общаешься с представителями этой профессии, смотришь в их зоркие глаза. Столь редкую возможность дала книга «Военные контрразведчики» Александра Бондаренко, вышедшая в издательстве «Молодая гвардия» в серии «ЖЗЛ».
Генерал-полковник ФСБ Александр Безверхний – глава Департамента военной контрразведки России в 2000–2015 годах, прослуживший в органах безопасности 46 лет, — сразу сделал оговорку, что он не любитель брифингов и пресс-конференций. Но отказать своему другу — автору не смог. По его оценке, это правдивое, но трудное для восприятия непосвящённых издание, поскольку оно об одной из самых закрытых структур в системе спецслужб.
Добавить комментарий

Большая часть жизненного пути Павла Степановича Нахимова прошла, образно выражаясь, в кильватерном строю. В его жизни было море, служение царю и Отечеству и великий воинский подвиг в конце. В его жизни не было зигзагов и пресловутых развилок, которых не смогли избежать некоторые из его однокашников по морскому кадетскому корпусу.
Возможно, именно эта прямая линия жизни Нахимова дала повод декабристу Дмитрию Завалишину, оставившему после себя обширные мемуары, написать на склоне лет довольно злые строки: «Что же касается до Нахимова, то уж, конечно, никто его не знал так, как я, и справедливость требует сказать, что он был вовсе не то, что из него хотят сделать как апологисты, так и порицатели его после Синопского сражения, без которого он так бы и покончил свою карьеру безвестным адмиралом. У него вовсе не было того прямого характера, о котором после протрубили».
Добавить комментарий

В эти ноябрьские дни мы поздравляем с днём рождения двух выдающихся русских писателей, любимых читателями нашей страны, друзей нашей газеты и членов её Общественного совета — Игоря Петровича Золотусского и Станислава Юрьевича Куняева, главного редактора журнала «Наш современник». От всей души желаем здоровья и дальнейших творческих успехов этим замечательным представителям русской словесности. Вспоминаем вместе с читателями работы этих талантливейших мастеров слова.
Добавить комментарий

tokareva annaАнна Токарева родилась и живёт в городе Егорьевске Московской области. По образованию библиотекарь. Стихи пишет с детства. Печаталась в ряде российских и зарубежных изданий, альманахах и литературной периодике. Награждена дипломом МОО СП России «За верное служение отечественной литературе» и медалью им. Ивана Бунина. Лауреат многих международных и отечественных литературных конкурсов. Автор поэтических книг: «Рябина в меду», «От одиночества до счастья». Член Союза писателей России с 2004 года.
* * *
Топтался лучик золотой
На подоконнике гостиной.
Просилось солнце на постой,
Но я задёрнула гардины.
Я, воспевающая свет,
Сегодня выбрала темницу.
Шуршу обёртками конфет,
Добавить комментарий

КУКУШКА
Здесь соседи, там только кукушки
Перекличку ведут по лесам.
Прячешь бедное ухо в подушку
И в охапку берешь себя сам.
Голосуй на обочине тракта,
Неприметный для серых машин.
Если кто не боится теракта –
Пешеход на дороге один.
Он немного для прошлого значит,
Знает имя да дело своё,
Не посмотрит назад, не заплачет,
Оставляя пустое жильё.
Сядет рядом, зажжет сигарету
И попросит погромче про жисть.
Из динамика музыка эта
Не даёт по душам говорить.
Что тебе до его интереса, –
Он не скажет тебе ничего,
Выйдет где-то у темного леса,
Только спину запомнишь его.
Есть недолгое время полета
Над чужим обреченным гнездом, –
Монотонная присказка лета,
И как будто совсем ни о чём.
* * *
Держись за петлицу, старик,
Плаща, что носил ты полжизни.
Он выцвел, как флаг, и поник, –
Обносок вчерашней отчизны.
Ты шепчешь, мосты шевеля –
Сносилось и это железо:
– Конечно, всё было не зря,
И крепче не будет протеза.
 
ПТИЦЫ
Просто так, без усилий и цели,
На большой высоте, над водой,
Не следя ни глубины, ни мели,
Реют птицы в забаве простой.
Ветра вал надвигается с моря, –
Птица ловит большую волну
И, подъемную силу утроив,
Позволяет себе слабину.
Это счастье, когда в оперенье
Нет заботы и тяготы жить.
И кричат, отрицая паденье,
Чтоб с другими восторг разделить.
* * *
Оставляя след губной помады,
Горна поцелуешь ты мундштук.
От тебя мне ничего не надо,
И не привыкать к простому «друг».
Соль потери или вкус победы
Ты поймёшь – пускай дрожит рука.
Я не вор, но я целую следом
Губы золотые мундштука.
 
ДРУГОЙ РАЗГОВОР
Есть в России поэт Емелин,
Речь его звонко бьёт по ушам,
Но стихи – сплошные качели,
Пусть и взлетает душа.
Слышно другие мне разговоры
Сквозь слезы детушек, матерей.
Быстро Емелин пишет, нет спору, –
Автомат стреляет быстрей.
 
В ТОЙ ОБЛАСТИ
Что отражает зеркало, когда
Нет перед ним смотрящего пытливо
Живого глаза? Тёмная вода
От дней творенья так же сиротлива.
Здесь, не найдя опору, сам не свой
В окно стучится дух, себя не зная.
Неназванный – он сущему чужой
Да и земля без имени другая.
 
2020
Какой-то особенный холод,
Но солнечным выпал декабрь,
И красит, и мажет город
В закатную киноварь.
И дни на минуту короче,
И солнцу опять недолёт,
А где-то язвит и хохочет
Щербатый двадцатый год.
Но всё это будет нескоро:
Такой же холодный декабрь,
И праздники, и разговоры,
С пометками календарь.
Ещё девятнадцатый ляжет
В разбитые колеи,
И он ничего не расскажет,
Как бедные песни мои.
* * *
Разбилось зеркало.
Теперь не жди удачи, –
Заметишь ты.
Я вторю, в свой черёд.
Что будет завтра –
прошлое назначит,
И час стыда, и день нужды найдёт.
И ты молчишь. И кажется – уснули
Предметы, чтоб несчастье
обмануть, –
Оно одеждой, брошенной на стуле
До времени ютится, как-нибудь.
 
МОЁ ПОКОЛЕНИЕ
Непризнанные, мимо мы прошли.
Скажу невразумительное: «Были…»
Мы королевств чужие короли,
Тех не спасли, а этих упустили.
«Какой скандал!» – говаривал поэт.
Была война, и много не хватало.
И мне яснее по исходу лет:
Прогресс везде, да только хуже стало.

Владимир НЕЧАЕВ.
 
 
МАМОНТЫ
От какой погибли смуты,
Пережив животный страх?
Всё случилось за минуты,
Пища стыла на зубах.
И за что такая кара
Нам не скажет никогда
Откровением удара
В лоб летящая звезда.
* * *
Цвет давнего, небесно-синий,
И – горстью –
быт простой извёстки
Смешай, и взгляд на половине
Чуть задержи под взмах неловкий.
Когда скрадёт слепящим снегом
Крест на окраине заставы…
Солёный, горький вкус побега
И суета у переправы.
 
АДАМ
Слово кончается –
выцвело и полиняло.
Так убывает прежде послушное тело.
Следом за телом ли,
или же слово вначале
В тесную комнату
с улицы шумной влетело?
Скучно становится жить.
Раздавай свои песни.
Слово – тугие покровы
заветного дара.
Что же расскажешь ещё,
что полней и чудесней
Непостижимости
и повторимости шара?
Всё, что поймёшь, то проймёшь.
Истлевает рубаха.
От соловьиного горла и звука предела
До немоты, наготы,
до звериного паха –
Новое будет тебе и достойное тело.
 
ЗДЕСЬ
Это место, где мы родились,
Это люди, которых оставим.
Переправы незрелая мысль, –
Мы уже ничего не исправим.
Это лица гранитную толщь
Раздвигающие терпеливо.
Ожидания тяжкая мощь,
Обнажённые камни отлива.
 
* * *
Твой телефон – мой соучастник,
Нелепый сводник и двойник.
Мне выпало двойное счастье:
Я к уху твоему приник.
Но говорим мы губы в губы.
Прервется связь, и дуй – не дуй.
И ты мою пропустишь грубость,
Я ж не замечу поцелуй.
* * *
Дождь осенний. Крепко спится.
По карнизу ходит глухо
Дождь – невидимая птица.
Спит и птицу слышит ухо.
Сон – ковчег твой невесомый.
Сорок дней скорбит и точит
Эта влага, только к дому
Путь весла всегда короче.
Повернётся утлой дверью
Время – Лазарь. В изголовье –
Спи – ещё вздыхают звери,
Парные твои подобья.
Спи, тебя ещё разбудят –
Под доской, под ветхим кровом.
Не обидят, не осудят
В том, блистающем и новом!
* * *
Двадцатый век закончился на днях,
Он взял своё и закатился в лузу.
Ещё вчера ходили мы в друзьях,
Маскаев и Барков, и незабвенный Клюзов.
Они все живы – рядом, далеко –
Обрывки склеенной советской киноленты,
Где за полночь расходятся легко
Вполне довольные собой интеллигенты.
Но вот взгляни: Мамврийский дуб упал,
И неинтеллигентные евреи,
Свой опереточный устраивая бал,
Ликуют и вытягивают шеи.
Под эту музыку упрямые отцы,
Законов свод толкующие шире,
Начала склеят кровью и концы
Пророчествам согласно и цифири.
Поскольку дуб Мамврийский… и потом,
Он жалок – Петр. В конце страстной недели
Не осеняют, но казнят крестом.
И жизнь твоя прошла на самом деле.
 
МОСКОВСКОЕ НАЗНАЧЕНИЕ
Дело мэру не внове.
Сибиряк провинциальный
Ничего на голове
Не носил принципиально.
Если высоко залез,
Кто ещё повыше, знает:
Голова, она и без –
Одинаково слетает.
 
СТРАСТИ ПО ИОСИФУ
Я бы хотел прожить ещё лет тридцать,
чтобы увидеть место Бродского в литературе,
уж и не знаю, что сделать, как умудриться.
Не усидеть на двух, на одном удержаться бы стуле.
Пусть и при жизни фанфары гремят о том,
что труды того или другого заслуживают вниманья.
Сколько примеров в ошибке указующего перстом!
Истина не достойна ль креста, костра, колесованья?
 
СКВОЗНОЙ ПЕЙЗАЖ
Вот ближний план –
из почки, чуть дыша,
бормочет Пан
и клейкая душа.
Взгляни подальше,
бедный пейзажист:
июльской фальшью
тяжелеет лист.
Плоды созрели,
волос твой густой.
На летней мели
песни лад простой.
Но перебивом,
вразнобой, вразрез,
в наклоне ивы
слышно ре диез.
И дальше – тише…
Там, где ты и я,
толкуют мыши
о следах жнивья.
Ещё боляще
ты глядишь назад,
но чище, чаще –
поверху и над.
В душе запало,
посмотри туда:
за перевалом –
облаков гряда.
* * *
Там, где мерцание светил, –
Прямоугольник монитора.
Совсем не милости просил –
Раздумчивого разговора.
Кумиров прежних снег занёс
Пурги газетной, шелест флагов.
И, не решая мой вопрос,
Молчит вчерашняя бумага.
 
г. Петропавловск-Камчатский
2019
Добавить комментарий

В московском историческом издательстве «Вече» вышла книга «В паутине СД», в которой представлены мемуары Вальтера Шелленберга, шефа внешнеполитической разведки Третьего рейха.
Невольно вспоминается знаменитый сериал «Семнадцать мгновений весны», в котором Олег Табаков блистательно воскресил на телеэкране Шелленберга, причем наделил его такими привлекательными деталями, что родственники Шелленберга после просмотра фильма даже послали письмо артисту с выражением высочайшего удовлетворения от его работы. Отсюда и пошло: Шелленберг — шеф Штирлица. Кто же был этот человек? Голос Копеляна (за кадром): «Шелленберг Вальтер — начальник внешней разведки службы безопасности, бригаденфюрер СС. Член НСДАП с 1933 год. Характер стойкий, нордический».
Добавить комментарий

Выход нового литературного альманаха в Москве подобно появлению инопланетян на Красной площади. Но факт остается фактом – перед автором этих строк стопка номеров литературного альманаха «Небожители подвала». Альманах разбирается, как тёплый хлеб. И всё это чудо произошло в короткий срок. Периодичность, с которой выходит альманах, вполне отвечает требованиям солидного толстого журнала.
В «издательской экспликации» этого альманаха есть весьма интригующие разъяснения. Во-первых, под названием альманаха прописью прописано, что «Альманах электронного издательства «Библиотека профессиональных писателей им. В.И. Шашина». Это того самого Шашина, любимого ученика Виля Липатова и автора когда-то нашумевшей в «Советской России» пьесы «Поджигатель». Тогда случались неслучайные вещи: пьеса Валерия Шашина была поставлена фактически в течение 1990 года в десятках театров, с удивительной прозорливостью предугадав наше будущее, когда, по словам одного из авторов первого номера альманаха замечательного поэта Эдуарда Балашова, было замечено, что «входит в мозг – виртуальная Родина, виртуальная дружба и честь».
Добавить комментарий

«Делай Божье дело в тишине».
В.Г. Распутин
«Подлинности противопоказано пышнословие».
А.А. Корольков
«Божье дело», «подлинность», «тишина», «чувствователь», «слово» — эти понятия пронизывают и отличают исторический, проникновенный, ставший компонентом культурного бытия России диалог двух наших современников — выдающегося русского писателя Валентина Григорьевича Распутина и его друга, известного русского философа, доктора наук, профессора Александра Аркадьевича Королькова. Их дружба, продолжавшаяся несколько десятилетий, нашла отражение в уникальной по содержанию, насыщенной смыслами книге Александра Королькова «Нравственная философия Валентина Распутина»*.
Добавить комментарий

В самом сердце европейской части России, расположенном, согласно Википедии, в Нижегородской области, живёт и работает в Кстовском Центре писателей им. П.П. Штатнова Центральной библиотеки им А.С. Пушкина замечательная поэтесса Маргарита Шувалова. Стройная, привлекательная, с добрым сердцем и воистину русским талантом, который мог вызреть только в российской глубинке, где не успел разгуляться «современный прогресс».
Маргарита – член Союза писателей России, автор двух сборников стихов «Бабочка» и «Точка сближения», отмеченных общественными наградами – медалями им. А.С. Грибоедова и «Русская звезда» им. Ф.И. Тютчева, лауреат премии «Болдинская осень» — отмечает в октябре свой юбилей. Только что она была награждена специальным знаком отличия журнала «Невечерний свет» (Санкт-Петербург). Предлагаем читателям «Слова» ознакомиться со стихами поэтессы.
Добавить комментарий

На протяжении всей своей истории русская литература не один раз обращалась к героям метафизического мира. Его пытались рассмотреть и изучить выдающиеся поэты и прозаики. Персонажи «с той стороны» присутствуют в произведениях Александра Пушкина и Николая Гоголя, Фёдора Достоевского и Михаила Булгакова.
Вот, к примеру, как о бесах пишет Александр Сергеевич:

…Сбились мы. Что делать нам!
В поле бес нас водит, видно,
Да кружит по сторонам.
Посмотри: вон, вон играет,
Дует, плюет на меня;
Вон — теперь в овраг толкает
Одичалого коня;
Добавить комментарий

Борис Александрович Орлов родился 7 марта 1955 года в деревне Живетьево Ярославской области. Стихи стал сочинять в дошкольном возрасте, а публиковаться в районной газете, когда учился в школе. Окончил Высшее военно-морское инженерное училище им. Ф. Э. Дзержинского и Литературный институт им. А.М. Горького.
Во время учёбы в военно-морском училище посещал литературные объединения, которыми руководил Вс. Азаров, Н. Кутов, С.Давыдов, Вяч. Кузнецов. В 1976 году принял участие в ХIV конференции молодых литераторов Северо-Запада, а в 1979-м в 7-м Всесоюзном совещании молодых писателей.
Добавить комментарий

В.Ф. ДударевЛитературный фонд «Дорога жизни» за многолетний творческий вклад в российскую поэзию и в популяризацию отечественной литературы награждает общественным орденом «Русская звезда» им. Ф.И. Тютчева поэта Валерия Фёдоровича ДУДАРЕВА, выпускающего главного редактора альманаха «День поэзии –XXI век» за 2011, 2015—2016 гг.; заместителя главного редактора журнала «Невечерний свет» (Санкт-Петербург); заведующего отделом поэзии журнала «Юность».
 
ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ

Есть высшая доля:
                                    однажды,
Всю жизнь отложив на потом,
Пойти одиноким, миражным,
Добавить комментарий

Богема, которой не было
Для создания этой книги (Александр Васькин. Повседневная жизнь советской богемы от Лили Брик до Галины Брежневой. «Молодая Гвардия», 2019 г.) автор перелопатил монбланы и эвересты книжно-журнальных и газетных публикаций. Подобно библейскому Ною автор собрал в своём «богемном» ковчеге «всякой твари по паре», где у него «всякий сверчок знай свой шесток».
Здесь отдельно писатели — литературные генералы и писатели-шестидесятники. Православный художник Илья Глазунов и разные сомнительные с точки зрения религии и идеологии нонконформисты. Кинематографисты и артисты балета, грезящие зарубежными гастролями, сулящими вожделенные дублёнки ценой недельного и больше недоедания.
Огромный массив информации у Васькина чётко структурирован во времени и пространстве. От наркома Луначарского до последнего генсека ЦК КПСС. От Дворца искусств на Поварской, ставшего прибежищем творцов Серебряного века в годы революционного лихолетья, до престижных чертогов псевдохудожественной элиты 80-х годов прошлого столетия.
Добавить комментарий

В последнее время в западной и в либеральной отечественной публицистике много пишут о русском варварстве на фоне европейской цивилизованности. Но если сравнить нравственные идеалы и реальную жизнь народов, полистать героические страницы истории русского народа, то возникает совсем другая картина.
Например, в русском языческом пантеоне никогда не было бога войны, в то время как среди европейских народов понятие о воинственном божестве доминировало, весь эпос построен вокруг войн и завоеваний.
1 комментарий
  1. 32-я московская. Читатель и книга
  2. Иной август
  3. В ту же воду
  4. Жить по закону огня

Страница 3 из 23

Please publish modules in offcanvas position.