«…От сумы и тюрьмы не зарекайся» — пожалуй, это извечная аксиома повседневной жизни русского человека. С переизбытком имеются примеры, причем с незапамятных времён, когда под надуманными, инспирированными обвинениями честные люди попадают в тюремные застенки. И хорошо, если на короткие, но чаще всего — на длительные сроки.
Впрочем, виновный и объективно невиновный человек в любом случае оказываются в неволе — в её комплексном, всеобъемлющем измерении. Очевидно, что сломаться в такой обстановке легче всего, а это и случается, как правило. Остаться же человеком, не ронять человеческого достоинства в такой ситуации более чем непросто. Но тем, кому всё же это удаётся, с лихвой проходят многотрудный путь нравственного очищения, приходя к истинному пониманию того, что значит жить не по лжи.

Этим, отнюдь не простым вопросам человеческого бытия и в неволе, и после неё посвящена книга писателя и политолога Бориса Земцова «Украденный горизонт», недавно вышедшая из печати. Автор не понаслышке находит ответы на означенные вопросы, ибо по ложному обвинению сам провел длительный срок в заключении. Собственно говоря, это очерки о людях с разными характерами, которые, опять же, по разным причинам оказались в тюремных застенках.
Пожалуй, главный посыл сборника в том, что русские люди быстро, в подавляющем большинстве своём, приспосабливаются к любым жизненным условиям и ситуациям. Это, как «подсказывают» Б.?Земцов и персонажи его рассказов, — традиция без срока давности. Обусловленная необходимостью, точнее насущной необходимостью именно выживания в суровых условиях — не только климатических, но и социально-экономических. А последние стабильно благоприятны, как показывает история, в т.ч. экономическая история России, лишь для ограниченного круга лиц. То есть лиц, либо приближённых к власти, либо для тех, кто соблюдает лишь внешние, демонстративные атрибуты православной и, в более широком контексте, человеческой духовности и морали.
В неволе все эти столь злободневные вопросы ещё более актуальны. Но герои рассказов Бориса Земцова, оставаясь за колючей проволокой, находят свои ключи к подлинной внутренней свободе. И главный из них — это обретение безграничности Неба. Именно такого Неба внутри себя. И тогда человек начинает осознавать, что и в застенках его образ жизни и мировосприятие зависят только от него самого, от его собственного стержня.
Но отнюдь не для всех «невольников» сей путь заказан как проторенная дорога. Кто-то не может или не хочет пройти столь тернистый путь, как, например, герой рассказа «Украденный горизонт». А кто-то, наоборот, обретает особо значимую для него взаимосвязь с родными и близкими ему людьми, как это отчётливо, буквально показано в рассказе «Острая небесная недостаточность».
Ощущение же Неба для русского человека в застенках зачастую постигается через Голгофу. Она, судя по персонажам сборника, у каждого – своя, но неизменно ведёт к постижению Бога. Яркий пример тому — герой рассказа «Отче наш» пропиленовый». Который, надрываясь, ежедневно, если не ежечасно, таскает тяжеленные мешки с нижнего этажа на верхний. Каждая поступь даётся с неимоверным трудом. И, вроде бы, внезапно появляется потребность постоянно читать про себя единственно известную ему молитву — «Отче наш», напрочь отвергающую бесцельность бытия, сколь бы обыденным и тяжёлым оно ни было.
Правда, неволя не может не оставлять своих отпечатков на душах, на повседневности своих «обитателей». Потому и неудивительно откровение героя этого рассказа: «…Только почему-то не вскидывается рука для самого правильного жеста, не шепчутся самые нужные слова. Зато резко вспомнилось, что висит на шнурочке алюминиевый крестик. И что этот крестик я теперь чувствую собою, целиком».
Между тем парадоксальность современной постсоветской жизни имеет свой отзвук, что называется, по всем азимутам. В том числе и в застенках. Как, например, в рассказе «Шанель-Бутырка», когда его герой — бывший арестант Сергей Гладышев, едва освободившись, услышал о том, что российские парфюмеры ещё до его выхода из застенков стали выпускать одеколон «Михайловский централ». Но герой не удивился.
Ибо каждодневная сверхзадача для «массового» постсоветского бизнеса в любой ситуации — беспрерывно делать прибыль на чём и из чего угодно. Даже, как считает Гладышев, придавая некий околопарфюмерный лоск извечным запахам тюрьмы. Главное, было бы респектабельно, в ногу со временем нестандартных, будорожащих воображение аббревиатур. А как же? — мировая ведь практика, эффектный менеджерский ход. Потому, как сделал собственный вывод Сергей, пора бы выдумать и духи «Шанель-Бутырка». Но в ряды адептов такого рода «инноваций» Гладышев не встал.
Словом, кропотливое постижение русским человеком высших ценностей и их сокровенного смысла, что сверхсложно, но, тем не менее, достижимо, будучи наиболее востребованным в условиях неволи, — красная нить сборника рассказов Бориса Земцова «Украденный горизонт: правда русской неволи». Так что равнодушным читатель этого сборника точно не останется…

Алексей БАЛИЕВ.